Ну, продолжим, помолясь...
В предыдущих выпусках мы выяснили, что врагами католичества были: Бог вообще и Христос в частности, иудеи и варвары, власть светская в любой форме. Мы приняли как гипотезу и пытаемся доказать, что единственный бог католичества - Величие Рима. Логично предположить, что в процессе осуществления своего служения этому богу католичество должно было породить некие специфические формы.
Ну очень простая мысль у нас сейчас в мозгу. Если бог у нас такой и такой, то и служить ему мы должны так и так. Бесполезно исповедоваться духам Вуду - и бесполезно делать в христианстве жертвы в виде кукол. Иными словами, специфика бога, специфика служения должна порождать специфику форм, в которых это служение происходит.
И такой специфики есть у меня, тьфу, у католиков! Речь идет о монашеских орденах. Я вот только что, чтобы быть максимально корректным в этом вопросе - позвонил знающему человеку. Знающий человек ответил - в православии орденов нет. Зато католичество радует...
Если говорить с позиций православных, то можно, конечно, привести и соответствующую цитату из Евангелия, но мы не будем. И вот почему. Рассмотрение вопроса об орденах с точки зрения какой-то из конфессий по определению будет тенденциозным, и разговор о природе и сущности европейской идентичности превратит в богословский спор. Мы здесь не разбираемся в природе бога (это отдельная и совершенно неисчерпаемая тема), а говорим о совершенно конкретных культурных и социальных процессах в истории Европы и мира, о социальных динамиках, эти процессы порождающих, о глубинных мотивах, вызывающих к жизни именно эти динамики. Поэтому мы должны быть объективны. Оставим богословие богословам и сосредоточимся на орденах. Сейчас мы помним, что ордена для нас репрезентируют католичество в контексте совершенно конкретного исторического процесса.
Первый исторически монашеский орден - Бенедиктинский. Устав ордена говорит сам за себя. Не убий, не укради - традиционные для христианства заповеди - включает также дополнения "на каждый день", типа "помирись до захода солнца". Что самое интересное, взгляды самого Бенедикта привели к почти детективной истории: За три года, которые Бенедикт прожил в пещере, он закалился и физически и духовно. Слава его росла, люди начали совершать паломничества к пещере, чтобы посмотреть на отшельника; а монахи из Виковаро, одного из окрестных монастырей, после смерти настоятеля уговорили Бенедикта возглавить их общину. Ничего хорошего из этого не вышло, у Бенедикта были слишком строгие представления о монашеской жизни, не понравившиеся общине. В результате он вынужден был покинуть монастырь и вернуться в пещеру после того, как его чуть не отравили. Вот такие ребята монахи - не понравился духовный лидер - и опаньки...
Ну, травить соседей мы и без схизмы умеем, но сейчас, внимание, пристегиваемся. У кого выпадение грыжи - надеваем корсет и затягиваем потуже.
Бенедикт не только основал орден и разработал устав ордена. Он был не только отшельником и монахом. Он был еще и римлянином по происхождению. Не греком, не евреем, не нубийцем, не германцем - римлянином. То есть, человеком совершенно определенной культуры и совершенно определенных ценностей. Помните - "римлянин из римлян, христианин из христиан"? Ну где-то так. По роду деятельности Бенедикт был знаком с учением Блаженного Августина, каковой основал Августинизм, но ордена после себя не оставил. Орден Блаженного Августина возник позже, в 13 веке (то есть уже в эпоху Ренессанса). Вопрос - кем был Блаженный Августин? Арамеем? Персом? Армянином? Блаженный Августин по происхождению своему был римлянином. То есть - человеком совершенно конкретной культуры и совершенно конкретных ценностей.
Ну и что - спросите вы - в чем фишка? Да ничего - отвечу я - если бы не одно но. Большое такое, жирное, курсивное НО. Августин оставил после себя (и Бенедикт подхватил) Августинизм, служивший фундаментом всей католической мысли аж до 13 века включительно. А одной из идей Августинизма было отрицание плодотворности усилий человека на пути к богу. Иными словами, Августин утверждал (а за ним и Бенедикт утверждал, и прочие потом утверждали), что молишься ты или нет - а спасен будешь исключительно по божьей воле.
Искушенный в православии читатель спросит - а что тут такого? И в православной церкви учат, что "токмо волею пославшей меня матушки". Разница есть и огромная. 5-6 век - века пассионарного взрыва христианства. Если в любой другой религии бог был отделен от верующего жрецами/шаманами, то в христианстве доминирующая идея была - "верующий в меня да спасется". Учение Христа активно, оно предполагает определенные самоограничения, определенную дисциплину, определенную активность. В православии также предполагается - активность, самоограничение, дисциплина. Августин утверждает, что активность-активностью, а результат решается совсем в другом месте.
Речь идет об очень тонком богословском вопросе. Вопрос взаимоотношений человека и бога, вопрос Завета - это вообще святая святых христианства. Был ли Завет? Указал ли Христос путь к спасению? Если да - то тогда шаги человека по этому пути должны приводить к каким-то результатам... Мысль о том, что спасение происходит по божьему промыслу, что спасение есть результат божественной воли - центральная идея любой религии, таковое спасение предусматривающей. И христианства в том числе. Акт спасения, приводящего человека к жизни вечной, доступен только богу. Тут никаких вопросов быть не может в принципе. Именно в этом смысле в православии и утверждается - только по божьей воле.
Разница заключается в том, что для того, чтобы данная божья воля имела шансы проявиться, излиться и явиться, православие предполагает совершенно конкретные вещи, между прочим, не исчерпывающиеся молитвой и постом. Добрые дела, например. Августин же отрицает добрые дела. Как он это делает?
Есть такое понятие, как аскеза. Аскеза - это не только на горохе стоять или плеткой стегаться. Аскеза - это также и старушку через дорогу перевести, и сиденье в транспорте уступить. Добрые дела являются частью аскезы. Суть аскезы заключается в том, что человек исполняет нечто во имя бога. В православии аскеза - суть жизни любого прихожанина. Помолился о соседе-алкоголике - это уже аскеза. Это - вещи, которые должны исполняться рефлекторно, "от бедра". Это дисциплина поведения и дисциплина мировоззрения. Суть православной жизни вне монастыря как раз и заключена в аскезе.
Теперь давайте посмотрим на послушание. Послушание может быть видом работы и видом духовной практики. Послушание в виде работы доступно в любой православной церкви. Ты приходишь, говоришь - "батюшка, чем помочь?" - и тебе назначают послушание. Подмести у порога, там, или граблями листья собрать. Послушание в монашестве - это нечто совершенно иное. Я вот когда в церковь ходил, меня в хор приглашали. Так вот, в послушники меня бы не взяли. В православии послушание духовное - это претензия на духовную жизнь, это очень серьезно. Послушание - это претензия на отношения с богом. Суть послушания в том, что ты отдаешь волю свою богу и обязуешься исполнять то, что он через твоего духовного отца тебе дает. И здесь мы имеем очень жесткую на самом деле вещь. Потому что вполне может случиться, что и бог сказал хорошее сделать, и наставник тебе все правильно передал, а ты взял и сотворил, точнее, натворил такое...
У нас в послушники кого попало не берут, потому что послушник по определению - лицо морально неответственное. За него батюшка отвечает. Ну и бог, конечно... Посему у нас аскеза для всех, а послушание - для тех, кто достоин. А недостойным - ходить на службы и вымаливать, что тоже суть аскеза...
В состоянии послушания человек может убить, зарезать, удавить, ибо ведом не своей волей, а высшей. Потому в послушники берут только тех, кто готов, кто достаточно чист и тверд в вере. Чтобы не перепутали волю господню с бесовскими забавами... Августин (а за ним Бенедикт и все католики вплоть до 13 века включительно) превозносит послушание и принижает роль аскезы.
Вот такие они - вопросы богословия. Вроде самый простой вопрос - а тут н-на тебе...
Приоритет послушания над собственной волей и собственным разумением человека мы видим и в сегодняшней жизни. Посмотрите на такие образования, как армия и... Нет, это я оставлю на сладенькое.
В самом начале нашего экскурса в европейскость, когда мы разбирали наследие Римской империи, мы с удивлением обнаружили, что в области науки, технологии, архитектуры римляне не создали ничего принципиально нового. Зато мы обнаружили, что они охотно заимствовали и систематизировали. Однако мы выделили одну область, в которой они, безусловно, оказались впереди планеты всей - это область социальной инженерии, инжиниринга отношений. Попросту говоря - речь идет о манипуляции обществом. Я не говорю о таких вещах, как "черный пиар" - это просто самое одиозное из очевидно видимого. Я говорю о гораздо более тонких вещах, связанных с формированием ценностей и насаждением культуры (как римляне ее понимали) среди варваров. Если вспомнить то, что именно аспект социальной манипуляции, социального влияния являлся для римлян самым сильным местом, и если вспомнить, что Христос и его учение были (в смысле социального влияния) потрясающим по силе ноу-хау, то совершенно справедливым будет предполагать, что два одиночества не встретиться не могли.
И Августин и Бенедикт - римляне. Оба. Один - так просто патриций, второй - из семьи мелких землевладельцев. Правда, это не помешало ему до принятия христианства познакомиться с манихейством, скептицизмом и неоплатонизмом. Этот факт говорит о том, что юноша имел отнюдь не самое последнее, а по нынешним временам - так вообще превосходное образование. То есть землевладельцы-то они, может, и были мелкие - но на сыне не экономили явно. И вот результатом работы двух этих "христиан из христиан" стала концепция, в которой послушание (то есть - добровольное, безоговорочное и безграничное подчинение) стало единственным залогом спасения. "Не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит" - вот истинное значение августинианства.
С точки зрения христианства подобная концепция выглядит достаточно спорной. Более того, если рассматривать христианство как путь к богу - примат послушания вовсе не является правильным шоссе. Как минимум потому, что учение Христа обращено к индивидууму, а не к социальным группам. С другой стороны, примат послушания - превосходный социальный инструмент для массированных социальных проектов. Вот мы имеем множество послушников. Готовых ради спасения работать бесплатно. Всю жизнь. Грех не воспользоваться...
Давайте на секунду отвлечемся от конспиромании и подумаем вот о чем. 5-6 века - это бурное и интересное время. Христианство, возникшее и развивавшееся как секта иудаизма наряду с фарисейством, манихейством, иоаннитима и великим прочим множеством учений, официальной религией не было. Каковы черты сектантства? Я, как знающий тему, отвечу - главной чертой любого сектантства является его конспиративный характер. Сектант, пусть ему хоть господь бог явился - всегда находится в противоречии с обществом и властью. Поэтому секты всегда формируются по принципам тайных обществ. То есть существует нечто, что их выделяет - отличительный признак - как правило это учение или фигура лидера. И существует нечто, что позволяет им выжить - то есть набор конспиративных правил. Перечитайте Евангелия с этой точки зрения, и вы увидите, что разницы с историей партии Большевиков практически нет. Те же явки, адреса, пароли, та же пропаганда, те же шпионские игры с полицией, те же пожертвования верных друзей из общества...
Монашеские ордена по сути своей - это наследники той конспиративной жизни. В отличие от обычного храма (или похоронного общества) - это закрытые общины, в которые вход - рубль, выход - два, чем они там занимаются - хрен его знает, просто так не придешь и не проверишь. Если мы посмотрим на Правила Василия Великого, то обратим внимание, что одно только перечисление ересей там... Ребята, это восьмой(!) век. Почти тысячелетие прошло со времен Христа, а духовного единства не было и нет. Что же говорить о пятом-шестом веках?
Как только мы смотрим на монашеский орден в качестве социального инструмента, как только пытаемся определить социальный и исторический контекст - так сразу и понимаем, что это структура мощная, четкая (чОткие пацаны), специализированная и эффективная. Основа четкости, эффективности и мощности ордена заключается не только в правилах отбора членов, но также и в жесткой дисциплине (вспоминаем, что Бенедикта братья даже отравить пытались - за драконовские меры). Случайно ли, что именно Бенедиктинцы со своим приматом послушания стали первым (и на полтысячелетия едва не единственным) орденом в католицизме?
В интернете все есть. Можно найти уставы орденов, почитать документы - я это оставляю вам. Это действительно интересно. Но напоследок я не могу удержаться от сладенького. Я хочу рассказать об одном монашеском ордене. Этот орден появился достаточно поздно, в 16 веке. Глава ордена называется (пристегнитесь) генералом. Устав ордена компактен, и заслуживает того, чтобы быть полностью приведенным здесь:
1. Всякий, кто в нашем Обществе, которое мы желаем <видеть> ознаменованным именем Иисуса, хочет сражаться за Бога под стягом креста и служить только Господу и Римскому Понтифику, Его Наместнику на земле, пусть, торжественно принеся обет постоянного целомудрия, твёрдо усвоит себе, что он является частью Общества, основанного прежде всего для того, чтобы стремиться главным образом к преуспеянию душ в христианской жизни и вероучении, а также к распространению веры посредством публичных проповедей и служения слова Божия, Духовных Упражнений и дел милосердия и, в частности, посредством обучения христианской вере детей и людей неграмотных, равно как и духовного утешения верных Христу, <приносимого>выслушиванием исповедей. И пусть он стремится всегда памятовать, во-первых, о Боге, а затем - о природе этого своего Института, представляющей собою некий путь к Богу; <и пусть>изо всех сил <стремится>достичь этой цели, поставленной перед ним Богом - однако же каждый согласно благодати, дарованной ему Святым Духом, и степени своего призвания (чтобы кто-нибудь не выказал подчас рвения, но не по разумению) /Ср. Рим 10. 2/.
2. Пусть суждение относительно степени, занимаемой каждым, а также выбор и распределение должностей полностью находится в руках Генерального Настоятеля или Прелата, которого нам предстоит избрать, дабы соблюдался подобающий порядок, необходимый в каждой хорошо устроенной общине. Этот Настоятель пусть обладает властью, посовещавшись с товарищами, составлять на Совете Конституции, способствующие достижению этой поставленной перед нами цели (хотя при этом право выносить решения всегда будет за большинством голосов). Под Советом же, притом в делах важнейших и постоянных, следует понимать большую часть всего Общества, которую без помех сможет созвать Генеральный Настоятель, а в вопросах не столь важных и временных - все те, кому случится присутствовать в том месте, где будет жить наш Настоятель. Но всё право приказывать будет у Настоятеля.
3. Пусть все члены <Общества> знают (причём не только сразу после принесения ими обетов, но и всё время, пока они будут живы), и пусть ежедневно вспоминают о том, что всё это Общество в целом и каждый из <его членов>сражаются за Бога, проявляя верное послушание Святейшему Господину нашему Папе Павлу III и другим Римским Понтификам, его преемникам. Правда, Евангелие учит нас, а из праведной веры мы знаем и твёрдо исповедуем, что Римскому Понтифику как <своему>Главе и Наместнику Иисуса Христа подчиняются все верные Христу. Однако ради большего смирения нашего Общества, для совершенного умерщвления каждого из нас и для более полного нашего отречения от <собственной>воли мы решили, что будет в высшей степени полезно, если каждый из нас будет, кроме этих обычных уз, связан ещё и особым обетом. В его силу всё, что нынешний Римский Понтифик и другие, его преемники, ни прикажут ради преуспеяния душ и для распространения веры, и в какие бы страны они ни пожелают нас послать, мы без всяких увиливаний и отговорок тотчас же обязаны это исполнить, насколько это будет в наших силах, к кому бы они нас ни отправили - будь то к туркам, будь то к любым другим неверным, а также в страны, именуемые Индиями, или к любым еретикам, схизматикам, или даже к любым верным.
4. Поэтому всем тем, кто будет к нам присоединяться, - причём ещё до того, как они возложат на свои плечи это бремя, - следует долго и серьёзно, по совету Господа, поразмыслить о том, есть ли у них в наличии такой запас духовного капитала, чтобы суметь завершить <возведение>этой башни. Иными словами, обещает ли им Святой Дух, ими движущий, столько благодати, чтобы они надеялись с Его помощью вынести груз этого призвания. А после того, как по велению Господа они вступят в это воинство Иисуса Христа, они должны будут денно и нощно, препоясав чресла, быть готовы выплатить этот столь великий долг.
5. А для того, чтобы у нас не могло быть ни искательства такого рода миссий или провинций, ни отказа от них, пусть каждый пообещает, что он никогда - ни напрямую, ни косвенно, - не станет вступать ни в какие переговоры с Римским Понтификом относительно такого рода миссий, но препоручит всю эту заботу Богу и самому Понтифику, а также Настоятелю Общества. Настоятель же, как и прочие, пусть тоже пообещает, что не будет обращаться к указанному Понтифику по вопросу о своём отправлении на миссию (ни в отрицательном смысле, ни в положительном), если на то не будет согласия Общества.
6. Пусть все дадут обет быть послушными Настоятелю Общества во всём том, что касается соблюдения нашего Устава. А он пусть отдаёт такие приказания, которые, как он знает, будут способствовать достижению цели, поставленной перед ним Богом и Обществом. В своём начальствовании пусть он всегда памятует о благорасположенности, кротости и милосердии Христа, а также о примере <святых>Петра и Павла. И сам он лично, и вышеуказанный Совет пусть прилежно соблюдают эту норму. Пусть они считают особенно важным делом наставление подростков и людей неграмотных в христианском вероучении о Десяти Заповедях и прочих подобных начатках, каковые покажутся им уместными в зависимости от обстоятельств лиц, мест и времени. В высшей степени необходимо, чтобы Настоятель и Совет бдительно наблюдали за исполнением этой задачи, поскольку и в <душах>ближних здание веры не может быть воздвигнуто без фундамента, да и для наших существует опасность того, как бы кто-нибудь, ставши учёнее, не попытался оставить это занятие, которое с первого взгляда кажется не столь уж привлекательным. Однако же на деле нет ничего более плодотворного: как для назидания ближних, так и для того, чтобы наши упражнялись в обязанностях сразу и милосердия, и смирения. А все подчинённые как ради неизмеримой пользы, <приносимой>порядком, так и ради прилежного упражнения в смирении, которое невозможно похвалить в достаточной мере, обязаны повиноваться Настоятелю во всём том, что относится к Институту Общества, признавать в нём словно бы присутствие Христа и чтить его так, как подобает.
7. Поскольку же мы на себе самих изведали, что жизнь, сколь возможно более далёкая от заразного прикосновения корысти и как можно более подобная евангельской бедности, становится веселее, чище и сподручнее для назидания ближнего, и поскольку мы знаем, что Господь наш Иисус Христос предоставит Своим рабам, взыскующим лишь Царства Божия, необходимое пропитание и одежду, - пусть все в целом и по отдельности принесут обет постоянной бедности, заявив, что не только по отдельности, но и сообща они не смогут приобрести себе никакое гражданское право на какое-либо недвижимое имущество или на какие-то <регулярные> доходы либо поступления для содержания Общества или ради его пользы. Но пусть они довольствуются лишь употреблением подаренных им вещей, чтобы обеспечить себе необходимое.
8. Они могут, однако же, иметь в Университетах коллегию или коллегии с установленным доходом, <годовыми> поступлениями или имуществом, которое должно идти в употребление обучающихся и на их нужды. При этом за Настоятелем или Обществом остаётся право на управление названными коллегиями и вышеуказанными обучающимися либо на высший надзор за ними в том, что касается избрания руководителя или руководителей, а также обучающихся, равно как их зачисления, отчисления, разработки статутов, наставления обучающихся, их образования, назидания и исправления, порядка снабжения их питанием, одеждой и прочими необходимыми вещами и вообще всяческого управления, руководства и попечения, дабы и обучающиеся не могли злоупотреблять названными благами, и Общество не могло воспользоваться ими ради собственной выгоды, но употреблялись бы они на удовлетворение нужд обучающихся. А эти последние, добившись признанных духовных и научных успехов, а также после достаточного испытания, смогут быть приняты в наше Общество. Хотя никому из членов Общества, состоящих в священном сане, не полагается иметь церковные бенефиции или доходы с них, тем не менее каждый из них обязан совершать богослужения по обряду Церкви, поодиночке и в частном порядке, а не сообща.
9. Вот что, по благоизволению вышеуказанного Господина нашего Павла и Апостольского Престола, нам удалось в общих чертах изложить относительно нашего исповедания. Сделали мы это ныне, чтобы с помощью этого документа вкратце осведомить и тех, кто расспрашивает об Уставе нашей жизни, и наших последователей, если по воле Божией таковые подражатели на нашем пути у нас будут. Поскольку же мы на себе изведали, что путь этот связан со множеством немалых трудностей, нам показалось уместным также постановить, чтобы в это Общество принимали только после долгих и тщательнейших испытаний, и притом лишь того, кто выкажет себя благоразумным во Христе, станет отличаться либо учёностью, либо чистотой христианской жизни. Только тогда надлежит принимать его в это воинство Иисуса Христа. Да соизволит же Он споспешествовать нашим скромным начинаниям во славу Бога Отца, Коему единому - слава и честь вовеки. Аминь.
Ребят, ну вот как такое может коррелировать с тем, что говорит Христос в Евангелиях? Я не знаю, что видите вы - но я вижу первую в истории спецслужбу современного европейского образца. А вот еще один интересный документ. Рекомендую почитать целиком. Там же, внизу, ссылка на источник. Будем читать, будем получать удовольствие. На заглавной странице сайта российского общества иезуитов есть небольшой вводный текст. Вот избранные цитаты:
Во время болезни прикованного к постели Игнатия не покидали мечты о великих подвигах. Но к сожалению, в замке Лойолы не оказалось ни одного модного в то время рыцарского романа. Ему принесли две книги, которые удалось найти: "Жизнь Христа" картузианца Лудольфа Саксонского и "Золотую легенду", то есть "Жития святых" Иакова Ворагинского.
Да, отсутствие подходящего чтения было заменено с успехом.
Повесив своё оружие у алтаря Мадонны, он всю ночь провёл на коленях в молитве, чтобы таким образом стать рыцарем Господа и Святой Девы.
Ремиссия не наблюдается в принципе. Вот не было печали Христу - взял себе в рыцари человека, ошибшегося книжкой...
С одной стороны, своей жёсткой иерархией, беспрекословным подчинением младших старшим и чисто военной дисциплиной Орден иезуитов напоминает армию, а с другой, тайное общество, поскольку действует он часто негласно и цели его содержатся в секрете не только от рядовых членов, но даже от многих высокопоставленных деятелей Ордена.
Ребята, это говорят о себе сами иезуиты!
Послушники бывают светские (тот, кто готовится стать учителем, чиновником и прочее) и духовные (тот, кто готовится стать священником, миссионером, монахом). Послушником может стать каждый, кроме того, кто уже был послушником в другом духовном ордене.
Вам это ничего не напоминает?
Кроме перечисленных 4 степеней, в распоряжении Ордена иезуитов находятся так называемые экстерны, или аффилиированные члены. Это - "светские иезуиты", "привлечённые" к сотрудничеству, среди которых бывали даже короли. Они не принадлежат ни к одной из степеней и - без видимой связи с Орденом - занимают самое различное положение в обществе. Большинство из них воспитывались в иезуитских учебных заведениях.
Если вы не поняли - это про агентуру. Сейчас это называется словами "друг", "наш человек" и "тот парень".
Игнатий открыл новый способ посвящать себя Богу: он освободил членов своего ордена от длительных совместных молитв, покаяния и монастырских обычаев, хотя и относился к ним с уважением. Он оставил лишь одно требование - безоговорочное послушание, например, готовность отправиться в любое место и действовать, как того требует Слава Христова и Орден. Безусловное повиновение старшим и полное отречение от собственной воли считаются главными добродетелями иезуитов.
Ну естественно.
Многих возмущает высказывание Игнатия, включённое в составленный им свод правил Ордена: "Мы всегда должны помнить, что то, что мы видим белым, является чёрным, если так говорит Церковь". Однако понять эти слова может лишь тот, кто находится во власти великих страстей и великой веры.
Вот так вот, мальчики и девочки. Кто там ходил махать Папе в его приезд? Оставляйте координаты, за вами выедут... :)
Чем же прославились эти скромные люди, часть из которых не носит ряс? Ни много ни мало - они создали всю современную цивилизацию. Научный метод, формальная логика в науке и так далее - все это пошло от Рене Декарта, который, как я уже писал... В общем, главной чертой человека было послушание и безоговорочное следование указаниям понтифика...
Сомневающимся вот еще очень интересное. Советология как наука создана вовсе не американскими ястребами. То, что разрушило Советский Союз, возникло вовсе не на берегах Потомака... Это не предания старины глубокой - это наши дни.
И пускай обыватель считает, что Моссад - самая сильная спецслужба мира, но мы-то теперь знаем, что это не так. В ряду Моссад, Мосгаз, Моссвет, Мосторг и Мосгоравтодор именно последняя - самая давняя и почетная организация. И настолько секретная, что о ее деятельности никто не подозревает :) Но задолго до них было нечто совершенно иное...
Но монахи, монахи! Откуда во дворце монахи? Да еще такие умелые бойкие ребята? (с)
История Европы у нас не изучается. Вообще. Правильное понимание таких вещей, как "европейская культура", "европейский образ жизни" нам недоступно. В принципе. И как только начинаешь копаться, проясняя для себя некоторые моменты - очень быстро натыкаешься на такое, по сравнению с чем Флемминг и Клэнси (да и все остальные тоже) - дети сущие, ссущие и срущие...
Journal information