Часть 34. Трудный разговор.
Теперь мы вернемся к позапрошлой и поза-позапрошлой серии и продолжим развитие темы. Мы уже знаем, что тайная деятельность в обыденной жизни соответствующих структур обладает спецификой, которую трудно назвать приятной. Во-первых, она происходит в ключе, который радикально отличается от контекста нормально воспринимаемых событий. Если мы говорим о производстве, например, то целеполагание соответствующих структур и интересы производства могут находиться даже в прямом конфликте. Производственные - то есть нормальные рабочие - интересы и целеполагание требуют исправного, полного и оперативного прохождения информации и команд по цепочке управления. Интересы же службы могут, например, требовать задержки, или искажения, или - вообще блокирования информации. Безотносительно к структуре технологической цепочки производства такие искажения почти всегда имеют место быть. Так, в описанном Дивовым случае речь шла о фальсификации "кляуз", каковые кляузы являлись неотъемлемым структурным методом обратной связи от коллектива к правлению.
Ребята, писать кляузы, как нас в детстве научили - нехорошо. Потому что это нечестно по отношению к своим товарищам на рабочем месте. Мы такие люди, у нас такие нормы, мы должны сказать в лицо или дать в морду, но не кляузничать. Но в том случае, на том производстве, в той логике управления это было нормально. Потому что систему создавали другие люди с другой логикой.
Во-вторых, происходящее в процессе деятельности превращает нормальных работников, нормальных людей, не включенных в деятельность - в дегенератов. Ну нормальные люди руководствуются общепринятыми нормами и формальными распоряжениями. А сотрудники - неформализованными и не относящимися к нормальной ситуации нормами и схемами поведения. Такая специфика. Потому реальный характер происходящего разительно отличается от тй картины мира, которую, в качестве истины в последней инстанции, воспринимает абсолютное большинство. Нормальные люди становятся неадекватными объективно происходящим процессам.
Нормальный человек с нормальной психикой обладает рядом императивов, которые являются системными формирующими его поведение факторами. К таким императивам относится императив персональной ответственности, императив личного пространства, императив защищенности. Императив ответственности связан с возможностью контролировать процессы, за которые человек отвечает. Если он не может контролировать эти процессы, у человека возникает стресс, связанный с тем, что процессы, за которые он отвечает, ему неподконтрольны. Он должен, но не может нести ответственность. Это стресс. Императив личного пространства связан с некоторой зоной, в которой человек полностью распоряжается чем-то, что ему необходимо для реализации тех или иных намерений. Пример - порядок на рабочем месте. Если человек раскладывает документы в определенном порядке - это связано с тем, что он в той или иной мере, структурируя расположение документов, рационализирует деятельность, делает ее проще и эффективнее. Если завтавить человека располагать документы в любом ином порядке, или вообще произвольно менять документы местами - человек потеряет полный контроль. Пространство перестанет быть его личным, он не сможет структурировать свою деятельность, станет неэффективным. Потеря контроля над личным пространством - всегда стресс. Зайдите в бухгалтерию, переложите на глазах бухгалтера бумажку из одной стопочки в другую - если вы выйдете оттуда живым, вам сильно повезет... Императив защищенности определяется доверием к системе, в которой существует человек. Если он знает, что никто не вторгнется в его личное пространство, никто не вмешается в его контроль над процессами, находящимися в его зоне ответственности - он чувствует себя защищенным. Он доверяет системе и сосредоточен на выполнении своих обязанностей. Но как только мы начинаем наблюдать вмешательство - чувство защищенности пропадает, человек начинает чувствовать себя беззащитным, вместо исполнения своих обязанностей он начинает компенсировать свою неуверенность, свои страхи. Если человек знает, что на те или иные его действия система ответит так или иначе - он руководствуется такими знаниями, подстраивается к системе. В данном контексте даже тирания, если она рациональна и предсказуема, воспринимается намного легче, чем непредсказуемая и иррациональная вольница. Просто в силу своей рациональности и предсказуемости.
Деятельность служб в отдельных своих аспектах подразумевает нарушение данных императивов. И насколько длительными, тяжелыми и системными будут вызванные нарушениями данных императивов последствия, зависит (в силу вполне понятных факторов) только, целиком и полностью, от честности, добросовестности и профессиональной компетентности сотрудников служб, а также их мотивации. Скажите честно - от последнего предложения ваше чувство защищенности не пошевелилось?
В 1939-м году в университете штата Айова над детьми из детского дома проводились эксперименты по заиканию. Один умник, Уэнделл Джонсон, решил обессмертить свое имя, мать его. И обессмертил... В результате часть детей получили психологические проблемы. Что произошло?
Дети из детских домов беззащитны. Психологически беззащитны. У них нет ощущения родства со своими родителями, даже если есть приемные родители, все окружение для них является чужими людьми. Императивные для нормальных людей понятия защиты и опеки, связанные с родством - им неведомы. В силу чего такие дети психологически очень уязвимы. И вот таких детей, совершенно нормальных, начали убеждать в том, что они заикаются, у них плохая дикция, они "тормозят", они совершают неправильные действия... Не проснулось желание провести маленький, но приятный расстрел одного человека?
Мало того, что взяли детей с заведомо ущербным чувством защищенности, так еще и начали уничтожать в них это самое чувство. В самом деле - ребенок знает, что говорит правильно, внятно и четко, но его заставляют директивным образом поверить в другое. То есть - формировать заведомо искаженную, неверную и неадекватную в принципе картину реальности. Система оказалась иррациональной и непредсказуемой. Более того - речь шла не о каких-то объективных и неконтролируемых вещах. Речь шла о речи, а наша речь - это то, что мы контролируем целиком и полностью, с точностью до психологического состояния и физиологических факторов, могущих оказать влияние на. То есть - речь шла о вторжение в зону полного контроля, в личное пространство, настолько личное, что личнее не бывает. Наконец, детей лишили возможности хоть как-то контролировать свою речь, поскольку качество речи определялось сторонней оценкой. Каковая оценка была, как бы так сказать... Самодурство это было, а не оценка. Последствия оказались такими, что 64 года спустя суд вынес решение о компенсации...
Нарушение трех базовых императивов - ответственности, личного пространства и защищенности - привело к формированию чудовищного невроза, последствия которого наблюдались даже спустя более чем полвека после эксперимента. И между прочим, эксперимент-то был коротенький, меньше года. Кстати дети, если их не загонять в подобный концлагерный режим, прекрасно справляются с такими - даже и сегодня - серьезными проблемами, как нарушения речи и моторики. Я уже вспоминал, что в 9-летнем возрасте вылечил себя от заикания сам?
Всего-то - начал проговаривать мысли и играть с осознанным изменением темпа речи. То есть - работать с речью как моторным навыком. Ну какое образование в 9 лет, верно? Просто интуитивно ощущал, что вот тут вот, в момент произнесения - дискомфорт, надо поправить. Медленнее, быстрее, расслабиться, или наоборот - напрячься. Проговорить, пропеть, поиграть словом. Спасибо аутотренингу, благодаря которому у ребенка начала развиваться рефлексия... Сочетание работы над моторным навыком и возможности - через аутотренинг - расслабляться, снимая излишнее возбуждение и эмоции - привели к вполне нормальному развитию речи. Да, ребята - голос у меня гундосый. Но тембр голоса, насколько я знаю - уже не вполне моторынй навык.
Так мы плавно переходим от общих соображений к частным примерам, точнее - к одному частному примеру.
Если мы будем говорить о коррекции определенных социальных либо психических отклонений вне рамок классической схемы терапии, то есть о системах типа "Заводной апельсин" или уже описанное мной "дружение", то у нас сразу возникает целый ворох мыслей.
Первое. "Дружение", как вариация на тему макаренковщины - очень такая прикольная штука. Как я уже писал, Макаренко работал с контингентом. То есть с малолетними преступниками, уже имеющими оформленные преступные навыки и не менее преступное целеполагание в различной степени оформленности. В таком случае нам требуется прежде всего поставить под сомнение сам блок социопатических навыков и наклонностей, показать его ущербность. Затем мы должны предложить альтернативу. После чего в некотором количестве повторений доказать преимущество альтернативы и закрепить ее. По сути своей, динамика такая же, как и в случае коррекции моторного навыка, с той точки зрения только, что корректируется навык социальный, то есть движение внутренне, движение сознания. Система Макаренко, рассмотренная с такой точки зрения, представляет из себя - да, да - всего лишь дидактику и методику, просто переложенную на иной блок навыков и к немного другим процессам. Я ведь говорил, что Макаренко - не просто народный педагог. Макаренко - очень образованный, с точки зрения педагогической науки своего времени, и очень хороший специалист был. Казалось бы, и "дружение", опирающееся на "воспитательную роль коллектива" (люди от сорока и старше - быстренько вспоминаем комсомольское прошлое и ностальгируем, ностальгируем, ностальгируем), - тоже такая же благодатная штука, как и педагогика Макаренко.
А вот хуюшки.
Первое. Макаренко был для своего времени очень качественным специалистом. Выдающимся специалистом. Когда я читал про работу Беттельгейма с детьми, и находил определенные аналогии - я был очень впечатлен. Тот самый "коллектив", обладающий "воспитательной ролью" - ни разу не Макаренко. Обычный, наиболее часто встречающийся "коллектив" с точки зрения "воспитательной роли" - где-то на уровне ДЦП-шного ученика спецшколы для умственно отставших. Мало обладать какими-то кодексами и ценностями, нужно иметь еще много знаний, чтобы "воспитательная роль" повлекла воспитательный результат. Да, ребята, Макаренко пользовался простыми вещами, например, коллективным поощрением и порицанием, однако давайте не забывать, что эти вещи применялись исходя из анализа роли конкретного человека в коллективе, из анализа его конкретных ценностей, воспитательная нагрузка строго дозировалась, применялась в соответствии с оценкой уровня закрепления социального навыка определенной количество раз, и так далее. Наиболее часто встречающийся коллектив представления не имеет о методах диагностики и оценки отклонений, о методах коррекции и так далее.
Второе. Макаренко работал с контингентом. То есть с людьми, которые совершили определенные поступки, совершили осознанно, об этом знали и этого не стеснялись. Средний человек значительное количество поступков совершает неосознанно, своих этических и ценностных установок не осознает, а зачастую и маскирует. Пример - комсорги в джинсах, со жвачкой во рту и плеером в ушах, пытающиеся научить одноклассников нормам коммунистической морали. Их самих надо было корректировать. А что же говорить о корректируемых и их степени самоосознавания?
Более того. Есть такие понятия, как коллективизм, индивидуализм и социопатия. Коллективизм - это когда все вместе осуществляют скоординированную деятельность в общих интересах. Индивидуализм - это когда один человек осуществляет деятельность в собственных интересах. Социопатия - это когда человек в одиночку осуществляет деятельность в ущерб интересам коллектива. Индивидуализм - это не плохо, если он не противоречит интересам коллектива. Если человек имеет хобби, и вместо никому не нужной общественной нагрузки занимается своими делами - это хорошо. А вот если общественная нагрузка становится для человека способом реализации своих собственных интересов, потому что у него нет индивидуального пространства - это уже один из вариантов социопатии. С точи зрения комсорга 40-х годов Ландау - преступник. Но этот человек создал (в коллективе из таких же индивидуалистов, как и он сам) стране бомбу. Ландау - индивидуалист. И это хорошо, что он был индивидуалистом. Для коллектива хорошо.
Коррекция методом "воспитательной роли коллектива" требует приоритета коллективизма над индивидуализмом, для чего требуется начальное противопоставление коллектива и человека. У Макаренко все было просто, потому что противопоставление следовало из специфики учеников. Если говорить про "воспитательную роль коллектива", то требуется одно из двух. Либо - искусственно подавить естественный (и отнюдь не самый плохой по свойствам своим) индивидуализм, либо - искусственно маргинализировать человека, создав этический конфликт между ним и коллективам. Хороша альтернативка - ломать личность или провоцировать на мерзость - не так ли? А потом исправлять.
Давайте вспомним моего преподавателя по литературе из десятого класса, который разрешил мне писать все, что думаю. Результат - образец работы по теме на выпускном сочинении и абсолютно индивидуалистическое решение совершенно коллективной задачи по подготовке к КВН :) В индивидуализме нет ничего плохого, пока он не становится социопатией. Кроме одного - здоровый индивидуализм не попадает под методы Макаренко. Именно потому что он здоровый и не требует коррекции в интересах общества, ибо если все будут хлеборобами - кто ж трактора собирать будет...
Давайте рассмотрим задачу коррекции социального поведения с точки зрения корректности применения методики "воспитательной роли коллектива" в варианте "дружение".
Первая задача - определить социопатические наклонности. Есть ли у человека социопатические наклонности, являются ли они результатом жизненной позиции, осознаются ли они и являются ли они жизненной целью. Если три "да" - "включаем" Макаренко. Если хотя бы одно из трех "нет" - Макаренко выключаем. Потому что социопатическая наклонность - это еще не социопатия, это может быть адаптивный или компенсаторный механизм. Вопрос в лоб - может ли средний молодой офицер госбезопасности или министерства внутренних дел определить адаптивный или компенсаторный характер патологии? Тут у нас семь лет люди рогом упирались в банальный невроз, причем работали серьезно, старались. И хотя невроз, конечно, не банальный был - тут я слегка преуменьшил - но ведь и народ был настроен по-взрослому, со слюнями, а у них, между прочим - любые психологи были в распоряжении. И что, кому-то это помогло?
А ведь адаптация и компенсация может происходить на разных уровнях, это может быть ценностный конфликт, это может быть соционический конфликт, это может быть транзакционный конфликт, это может быть компенсация различных видов депривации...
Далее. В "дружении" есть одна ключевая проблема. Дружба - это личные отношения. То есть - нечто, относящееся к блоку индивидуализма. Вот я, как индивидуалист, как отдельная личность, испытываю к данному чеовеку дружеские чувства. А "дружение" - это коллективистские отношения, это социальная функция. В дружбе я сам выбираю дистанцию, сам выбираю, какие темы запретны. В "дружении" мне навязывается дистанция, уровень открытости и так далее. Дружба не имеет воспитательной функции. "Дружение" перегружено воспитательной функцией. Там даже транзакционная модель другая, на самом деле...
Да, в отдельных случаях, например если человек аутист, а "дружитель" - профессиональный психолог, последний может создать раппорт, сформировать определенные отношения и так далее. Но профессиональный психолог никогда не назовет это полноценной дружбой. А если "дружитель" - не психолог, появляется вообще черт знает что. "Дружение" и дружба - принципиально разные психологические процессы. Есть люди, которые удовлетворяются "дружением", но если у них случится с кем-то где-то настоящая дружба - все "дружение" пойдет лесом. Потому что будет новый не отработанный психологический процесс со своей динамикой, да еще и на невозделанной целине индивидуальности.
Дружение - это крайне искаженный и некачественный вариант эрзаца дружбы. Это очень хреновая такая штука, потому что она препятствует дружбе, ибо подменяет ее совершенно кривыми отношениями.
Продолжаем. В зависимости от мощности "дружения", то есть от вовлеченности коллектива в процесс "коррекции", происходит искажение реальности. Те отношения, которые складываются у корректируемого с окружением, формируются исходя не из естественных процессов, а исходя из целеполагания и задач "дружения". Динамика социальных и микросоциальных процессов оказывается нарушена. В результате люди, склонные принимать "дружение", оказываются социально дезадаптированы к нормальной социальной жизни. Ну потому что в нормальной жизни процессы идут другие. Коротко говоря - система плодит социальных дегенератов. Возникают эмоционально зависимые (мы о конформных типах говорим) дезадаптированные люди с искаженным восприятием реальности. Я видел таких, печальное зрелище. Возможно, это уберегло их от каких-то проблем, но факт остается фактом - они способны жить только в искусственном окружении. Или - в узком диапазоне ситуаций естественной жизни. Если же корректируемый в силу здоровых инстинктов не приемлет "дружения", как искажения нормальных отношений - он тут же записывается в социопаты.
Кроме того, "дружение" изолирует корректируемого от коллектива. Как минимум потому, что коллектив воспринимает его как стороннее существо, как чужого.
И у Макаренко, и в ситуации нормальной психотерапии, то есть при коррекции, осуществляемой терапевтом-клиницистом, корректируемый осведомлен о своей проблеме. Даже преступники при коррекции в исправительных учреждениях - осведомлены. И вокруг этой осведомленности строится работа по коррекции. В случае "дружения" корректируемый не осведомлен о проблеме. Он воспринимает "дружителя" как нормального друга, равного себе. Патерналистическая роль "дружителя", необходимая для реализации воспитательной задачи, кажется ему необоснованной, его инициативы и указания подвергаются сомнению, как обычный для дружбы элемент соперничества и подколок. Это как если на приеме у психотерапевта мы относимся к нему, как к дружбану или подружке. Но если психотерапевт может принять это в качестве роли и корректно использовать в целях диагностики - то у "дружителей", как правило, таких навыков просто нет. Особенно это актуально в случае функциональных расстройств, например - недостаточной эмоциональной устойчивости. Потому что определить причину тех или иных аффективных проявлений можно только в контексте, а анализ контекста требует основательных знаний вне задач курирования. Например, если мы возьмем агрессивную реакцию на конкретного человека, она может иметь следующие причины. Это может быть личная ненависть с исторической подоплекой. Это может быть компенсаторная (защитная) реакция на неправильно выбранную транзакционную модель. Это может быть конфликт психотипов. Это может быть неправильно выбранная психологическая дистанция. Это может быть следствием переноса и последующей аффектации. Наконец, это может быть конкретный акт социопатического комплекса.
Такие вещи нельзя определить одним взглядом снаружи. Несколько спецслужб семь лет бегали за невротическим комплексом, хотя информацию о наличии такого комплекса (якоря) они имели еще в 2008-м. Здесь нужно сотрудничество самого корректируемого, его рефлексия. А поскольку причина дружения от него скрывается - он сам нихрена не понимает, да и не доверяют ему, сердешному.
Вот в США периодически подлавливают "террористов". Матерые волки из ФБР разводят молодых мусульман на совершение терактов и задерживают. Что я думаю по этому поводу? Я по этому поводу думаю, что поскольку радикальный ислам является популярным трендом среди исламской молодежи, типа рок-н-ролла в Америке 60-х, то при наличии низкой эмоциональной или психической сопротивляемости таких террористов можно выпекать пачками на ровном месте. Зато за это дают медальки и продвигают по службе.
Если человек осведомлен о проблеме, он получает возможность помимо проблемной области иметь нормальные отношения. Развиваться как личность. Он может участвовать в тех или иных корректирующих мероприятиях осознанно и целенаправлено. Это особенно важно потому, что проблемная область, как правило - область травмирующая. Если же корректируемый не осведомлен, он будет избегать корректирующих мероприятий, и не будет иметь нормальных социальных отношений с окружением.
Вопрос коррекции поведения неразрывно связан с парадигмой такой коррекции. Если парадигма предусматривает негласную коррекцию - любая попытка коррекции всегда будет встречена в штыки. Ребята, Макаренко занимался коррекцией гласно. Более того, прошедшие коррекцию становились здоровыми социально адаптированными личностями, способными на дальнейшее саморазвитие. Гласная коррекция всегда является частью нормального социального процесса, негласная - всегда нет.
Заметим, мы ничего не говорили о целях и масштабах коррекции, это отдельная большая тема. Однако сама динамика процессов при коррекции, как видно из рассмотренного материала - несет определенные выводы.
Мое глубокое убеждение заключается в том, что профилактика социальных конфликтов и патологий в ряде случаев требует особых корректирующих вмешательств. Однако осуществлять такие вмешательства необходимо гласно, на основе принятой в обществе, с учетом законодательных и этических норм, нормативной базы. И мое искреннее убеждение заключается в том, что осуществляться такая коррекция должна прежде всего педагогами, психологами и социологами. Естественно, некоторые корректируемые могут представлять опасность. Естественно, органы внутренних дел должны осуществлять меры по обеспечению безопасности сотрудников и окружающих. Например, методом негласного присутствия в качестве корректируемых в группах с потенциально опасными субъектами. Однако сотрудники служб не должны осуществлять корректирующее воздействие, просто в силу отсутствия необходимого запаса знаний и навыков. Нельзя объять необъятное.
Парадигма служб - преследовать и пресекать. Парадигма терапии - адаптировать и исцелять. Это принципиально разные парадигмы.
Я напоминаю - до своего доктора я дошел сам. Очень жаль, что эта возможность не была использована правильно.
Journal information