Прежде всего, хочу высказать соболезнования французам, особенно - родственникам и близким погибших. Это колоссальная и страшная трагедия.
Начнем издалека. Традиции европейской политики уходят вглубь веков более чем на два тысячелетия. Троянская война - вполне себе современный, с поправкой на время, политический конфликт с формированием широкой коалиции. До сих пор западные политики читают и почитают Маккиавели, а он такой не один был в истоии Европы. Тот самый кардинал Ришелье, которому тыкали факи мушкетеры - был политической фигурой, равных которому после Франция не знала. И даже Наполеон в этом смысле - не политик. Более того, французы так вели политические дела, что даже ухитрились взять в плен Папу Римского (Авиньонское пленение пап), а это в те времена - та еще акция...
Высокая плотность населения Европы, относительная культурная близость людей, наличие протяженных границ и хороших дорог обусловили крайне напряженный характер политических и военных кампаний. Все это превратило европейскую политику в высокое искусство, если конечно, вас не пугают предательства, подкупы, насилие, коих в Европе всегда было - много. Уже территория современной России, точнее Киевского, Смоленского, Московского княжеств, в силу огромного по меркам Европы расстояния - послужили изолирующим фактором, несмотря на родство русских князей и русских царей с европейскими монархиями. Находящаяся в самых невыгодных условиях, отделенная от рынков Европы проливом, Англия была вынуждена вести самую изощренную политическую игру, которая стоила жизни Кастилии и Португалии как самостоятельным политическим игрокам. Столетиями все без исключения политики Европы занимались одним - пытались удержать в руках то, что есть, и при случае - оттяпать кусок у ближнего своего. Вне всякого сомнения на начало 20 века европейская политическая школа была единственной доминирующей в мире. Все изменилось во время Первой Мировой войны, но некоторые предпосылки к этому начались намного раньше, с открытием Колумбом Америки.
С момента, когда Англия переориентировалась с задачи организации анклава на материке на задачу контроля морских коммуникаций, а с открытием Америки это приобрело особое значение, единственным возможным методом увеличения собственного могущества стали колонии. Европейские же страны, в плотном клинче делящие материк, на морские коммуникации смотрели как на вопрос второй очереди. Попытки отобрать у Британии море привели сперва к трагедии Великой Армады, а затем Трафальгарской битве. Поскоьлку колонии для Европы были вторичны по отношению к материковой политике, они полностью зависели от метрополии. Британские же колонии активно развивались. Тут следует вспомнить хотя бы колониальные части из туземцев, наследники которых - например, гуркхи - до сих пор служат в Британской армии как отдельная часть. Даже у ближайшей соперницы Британии - Франции - не было частей, сформированных из аборигенов.
Британские колонии активно насыщались контингентом из метрополии. В силу приоритетного значения колоний для метрополии в них помимо преступников ехали и серьезные люди. К примеру, Нельсон, будучи юнгой, участвовал в колониальных заварушках, где кстати, глаз и потерял. Карьера во Франции, Австро-Венгрии или Испании делалась при дворе. Карьера в Британии делалась в колониях.
Особенность Америки среди прочих колоний Британии заключалась в колоссальной территории и колоссальных ресурсах при отвратительнейших коммуникациях. Никакими людскими ресурсами из метрополии нельзя было покрыть эту территорию такой колониальной администрацией, как например, Индию, Афганистан или Китай, где все вопросы решались одариванием императора. Колониальная администрация в будущих США была самой слабой из всех британских земель.
Отсутствие строгой британской системы контроля привело к тому, что Америка рассматривалась как земля обетованная в первую очередь лицами, имеющими проблемы с законом либо не имеющими устойчивого источника дохода. Излишек населения в самой Британии, в первую очередь среди ирландского населения, приводил к тому, что эмиграция в Америку искусственно стимулировалась, даже и после образования США. Более того, британская политическая элита рассматривала колонистов как таран, расчищающий новые земли в преддверии окончательного установления администрации. Ну, пока не грянула Война за независимость.
И здесь мы видим один крайне важный, я еще раз подчеркиваю - крайне важный - момент.
Не так давно президент США Барак Обама сказал, что Соединенные Штаты - страна эмигрантов. И это действительно так. И это проводит красную разграничительную черту, отделяющую британца от гражданина США. Потому что британец свое не отдал, не бросил, не уехал. А американец - это британец, который сдался в Британии и уехал к черту на кулички. У них похожий (ха!) язык, близкие, особенно теперь, культурные традиции, примерно одно образование - но они разные люди, британец и американец.
Британец (шотландец, ирландец), сцепив зубы, превозмог, а американец - сдался.
Основа британского менталитета заключается именно вот в этой вот упорности, даже упертости, если не упоротости. Даже когда все плохо, британец сцепит зубы и будет пахать, тянуть, бить изо всех сил. Основа американского менталитета - это идея, что предки нынешних граждан США достаточно настрадались на континенте, и теперь получили право на свою страну, и эта страна самая лучшая. Причина, по которой Америка для американца самая лучшая, простая - он в нее сбежал оттуда, где не справился.
Для американца лучшей земли не будет, потому что просто больше бежать некуда.
Я как-то разговаривал с ЦРУ-шником, говорил, чего это у вас в Америке так все плохо, никакого же просвета. Знаете, что он мне сказал? Он мне сказал, что его это не волнует, потому что он может уехать в любую страну. Он это спокойно сказал, легко так, для него это естественно. А Нельсон, когда глаз в зарубе потерял - был подростком.
Лидеры двух стран во Второй Мировой войне смогли сказать своему народу правду. Это Черчилль и Сталин. И тот и другой сказали - отступать некуда. СССР победил, и Великобритания тоже. И что характерно, несмотря на невероятную мощь США по окончании Второй Мировой, несмотря на атомное оружие и раскочегаренную экономику, Холодную войну кто объявил? Холодную войну объявил сэр Уинстон Черчилль, британец.
Потому что у Трумэна кишка была тонка такие заявления делать, даже несмотря на бомбу в кармане.
Фундаментальная разница между политикой континентальной и политикой трансатлантической заключается в том, что на континенте рубятся до последнего. А с той стороны Атлантики рубятся там, где не страшно рубиться. Это такая психологическая особенность.
До Первой Мировой войны США не участвовали в европейских политических разборках. И даже в Первой Мировой, понюхав, чем пахнет война на континенте, они не стали великой мировой державой. И даже броненосный флот свой, вызвавший опасения у Британии, что привело к заключению Британией сразу четырех Морских договоров (1922, 1931, 1935, 1937), они строили скорее против Аргентины и Бразилии, плюс на фоне событий Первой мировой (Ютландское сражение) - со скуки и паранойи. Даже завоевание Гитлером Польши в 1939 с точки зрения американского обывателя не было чем-то значимым. Потребовался Пирл-Харбор, и заметьте, выбирая между СССР и США в качестве врагов, японцы выбрали легкую, как им показалось, цель - чтобы Рузвельт наконец смог вступить США в войну!
Вторая Мировая показала, что надежной земли в Европе нет от слова "вообще". Именно потому во Второй Мировой все самое значимое, включая работы по РЛС, бомбе, гидроакустике, реактивной авиации - переехало в США или по крайней мере, было сдублировано. 9 мая 1945 США стали страной с эксклюзивными активами. Создание бомбы автоматически похоронило Европу как серьезного военного оппонента в случае войны с СССР. Оно и без бомбы было все понятно, достаточно посмотреть на танки того времени, но с бомбой - тем более. СССР доставал всю Европу, а Европа так и не могла покрыть территорию СССР. А вот Америку СССР не доставал, нечем было.
Вот потому Европа и отдалась, и экономически, и политически, под США, чтобы иметь гарантированный второй эшелон, делающий для СССР войну в Европе бессмысленной.
Европейские политики, знающие и умеющие в рубиться, решали вопросы собственной безопасности, превратив США в страшилку для СССР. Именно потому Холодную войну объявил Черчилль, а не Трумэн, что Черчилль все просчитывал на годы вперед, когда Трумэн еще в политических подгузниках под политическим табуретом политически бегал. Вопрос в лоб - кто несет основные финансовые расходы по военной стороне безопасности в Европе?
Ну и не надо мне про лидерство США...
Начиная с 60-х годов, когда был достигнут определенный паритет по атомному оружию и средствам доставки, война с СССР стала самоубийственной не только для Европы, но и для США. В связи с этим методы косвенной дипломатии, или длинной руки, в смысле "подальше положишь - поближе возьмешь", стали едва ли не единственными. Принципы эти исконно европейские, но только Британия доточила их до немыслимого совершенства...
После распада СССР, когда пропали идеологические разногласия, и на первое место вышли экономические соображения, сделав войну в Европе невозможной, последняя начала постепенно увеличивать степень автономии от США. В частности, создание Евросоюза, как конкурентного с американской экономикой образования, является одной из таких попыток. Для США сложилась очень плохая ситуация. С одной стороны, все признают их лидерство и требуют продолжать платить за новые разработки, финансировать НАТО и так далее, с другой - каждый норовит не упустить кусок личной выгоды. Так, создание Еврозоны вывело значительный оборот из долларового оборота, снизив операционные доходы всемирной финансовой системы и возможность контроля со стороны США. Европа начала возвращаться к своему первоначальному состоянию.
К чести США следует признать, что данный момент они просчитали достаточно рано. И решение для него они нашли среди того, что у них уже было. Дело в том, что демократические институты Европы связаны с общественным мнением, а общественное мнение можно формировать искусственно. Именно поэтому вполне рядовая техническая разработка ARPANET, затратная и непривычная для потребителя, превратилась в хорошо знакомый нам Интернет. Потребовались многомиллиардные инвестиции, причем скоординированные, чтобы из франшизы с высоким риском получился успешный коммерческий проект. Люди реально изменяли мир, осознанно и не жалея средств и сил...
Однако Европа - не Америка. Европейские политические традиции - это не американский балаган с американским обывателем. И на каждого умелого манипулятора в Европе сыщется еще несколько, гораздо более умелых. И в отличие от американца, они знают, в чем уступать нельзя...
В связи с этим диверсионно-подрывная работа по устранению негодных режимов, отработанная еще в годы Холодной войны, была переформатирована под "оранжевые революции", более-менее бескровно сменяющие одних лидеров на других. Процесс, в принципе, один и тот же - задачи разные.
Задача (не)насильственного внедрения демократии сводится к созданию у обывателя видения некоего глобального демократического процесса, возглавляемого США. Если у нас есть некий глобальный демократический процесс, если европейские ценности распространяются по планете, то что видит обыватель? Он видит глобальный процесс с одной стороны, и маленькую Швецию или Финландию - с другой. А кто у нас демократию победно несет в массы? Нет, не Дивов, Дивов в массы несет херню, а демократию - президент США. Последнее предложение написано в плане изготовления цельностального вала из дуба, кто в теме.
Глобальная демократизация есть информацинный повод для обеспечения особого веса политике США по всем вопросам в Европе. Вот в России на глобальную демократизацию всем насрать - и ничего, люди не жалуются... Вопрос не в смене режима - вопрос в декларации собственного влияния, и в задаче в этом самом собственном влиянии убедить реципиента. И у реципиента складывается мнение, что его французские проблемы - это так локально и незначительно, а вот глобальная поступь демократии...
-- Бернсторф-это голова! -- отвечал спрошенный жилет таким тоном, будто убедился в том на основе долголетнего знакомства с графом. -- А вы читали, какую речь произнес Сноуден на собрании избирателей в Бирмингаме, этой цитадели консерваторов?
-- Ну, о чем говорить... Сноуден-это голОва! Слушайте, Валиадис, -- обращался он к третьему старику в панаме. - Что вы скажете насчет Сноудена?
-- Я скажу вам откровенно, - отвечала панама, - Сноудену пальца в рот не клади. Я лично свой палец не положил бы.
И, нимало не смущаясь тем, что Сноуден ни за что на свете не позволил бы Валиадису лезть пальцем в свой рот, старик продолжал:
-- Но что бы вы ни говорили, я вам скажу откровенно-Чемберлен все-таки тоже голова.
Вопрос глобальной идеи - это вопрос электоральной поддержки посредством оказания влияния на политика со стороны избирателей, суггестированных через СМИ. К примеру, Франсуа Олланд имел значительную поддержку сради французских мусульман, и фактически был избран благодаря диаспоре, с которой сейчас предстоит разбираться Сюртэ. И разборки будут непростыми...
Отдельным фактором в формировании управляемого электората служит иммиграция. Никто так, как американцы, не знает психологии мигрантов. Человек, не справившийся дома и отказавшийся от него - будет всецело поддерживать, можно сказать, в рот смотреть избавителя с новой родины... Именно потому чем дальше - тем более педалируется тема миграции, вон недавно американцы приглашали к себе на ПМЖ российских ученых... Из той же серии поддержка сексуальных меньшинств, национальных меньшинств. Любые лица, испытывающие притеснения хоть какого-либо рода, будут рады помочь "защитникам". Главное - убедить человека, что его притесняют, а потом из него можно вить веревки...
Именно в плане данной стратегии, частично силами электоральной поддержки уже переехавших в Европу исламских мигрантов, США активно поддерживают миграцию в ЕС мусульман. Не задумываясь о последствиях. А вместе с тем последствия есть, и они серьезные...
В начале 20-го века некто Томас Эдвард Лоуренс, книжный мальчик и большой любитель Востока, попал на Первую Мировую войну. По причине слабого здоровья - в нестроевые части. Как переводчик с арабского и знаток Востока, получил самостоятельную миссию по координации действий принца Фейзала и британских войск. Армейские чины, разочарованные боевыми возможностями бедуинов, позволили Лоуренсу действовать по своему разумению, все равно никто никакого толка от его действий не ожидал. И тогда Лоуренс отбросил все воинские планы и наставления, и используя все свое знание Востока, нашел для бедуинских племен ту нишу, в которой они были великолепны и неподражаемы.
Неповторимы и непобедимы.
В связи с успехами Лоуренса армейское командование попыталось взять его под свой контроль, но Лоуренс обратился через голову командования, и получил поддержку на самом верху. Это был такой верх, что Уинстон Черчилль - да-да, тот самый - считал его своим другом. С успехами Лоуренса может соперничать только плохо скрываемое раздражение, испытываемое к нему со стороны армейского начальства. Так, оставшись по собственному желанию после войны на армейской службе, Лоуренс попал в историю. Пресса узнала о том, что он проходит службу рядовым в ВВС, и разразился шумный скандал. Как же, сам Лоуренс Аравийский, звезда Востока, да в звании рядового - не иначе затевается новая победоносная кампания!
Ну прикиньте, такое на голову командованию?
Так вот, Лоуренс сказал про арабов несколько очень важных вещей. И первая из них - арабы никогда не будут воевать за чужие интересы. Никогда. Только - за свои собственные. Специфика восточного человека, особенно из тех мест, заключается в том, что в сердце его живет пустыня, а сам он - бедуин в этой пустыне. Пустыня - это такая штука, что какой бы ни была империя - ее поглотят пески. Для араба есть он, есть пустыня и есть здесь и сейчас. Точка. Сейчас дадут денег - хорошо. А завтра будет завтра, песок все стирает в пыль...
Сколько бы мигрантам с Востока не вешали лапши на уши, родные радикалы для них всегда будут ближе непонятных демократов, потому что пустыня - вечна, а империи - нет. Потому самые демократически настроенные гастарбайтеры, пока им дают денег - будут бегать с лозунгами, но как только деньги прекратятся - тут же демократия и закончится... В пустыне нет демократии, там есть колючий песок и невыносимый жар солнца.
Вторая вещь, сказанная Лоуренсом - мы для них чужаки. Они никогда не будут считать вас своим, если вы не один из них. К ним бесполезно подлизываться - они просто перестанут вас уважать. Ими нельзя командовать - они просто будут вас ненавидеть. Лоуренса уважали потому, что он демонстрировал свое уважение к ним, в то же время требуя уважения к себе. Он ел их пищу, жил их жизнью, но одежду себе он заказал иного цвета, чтобы любой бедуин видел - он не наш. Чёрт возьми, он и по сей день остается единственным белым бедуином Востока! Каждый день, по многу раз, его испытывали умственно, в разговорах. Он проявлял чудеса изворотливости и мудрости. И все равно ему не подчинялись, как подчинялся бы европеец, или как бы они подчинялись своему принцу. Каждый раз ему приходилось вступать в словесное единоборство, находя аргументы, которые могут замотивировать - здесь и сейчас - этих конкретных людей на это конкретное действие. Именно замотивировать. Потому что арабы могут сражаться только за свои интересы.
И нужно было эти интересы найти и правильным образом обозначить.
По воспомианиям Лоуренса Аравийского, именно вот это вот постоянное ментальное единоборство было для него наиболее утомительным, иногда - более утомительным, чем многодневные переходы по раскаленной пустыне и мгновенные атаки. И каждый раз, в каждом диалоге, в каждом разговоре - ставкой на весах была судьба всей кампании, всех усилий по привлечению местного населения к разгрому Турции.
На Востоке нет постоянных контрактов, зато есть каждодневная торговля.
Конечно, с тех пор многое изменилось, но если вы общались с этими людьми, то должны были заметить - они везде дома. Для них нет эмиграции. Потому что они всегда - в пустыне, и пустыня эта больше любой империи...
В культурном аспекте психология арабов, и в частности - арабов в эмиграции - коренным образом отличается от европейской психологии. С ними нельзя так, как с европейцами, они не такие. Их можно заставить себя уважать, трудно, но можно - но на следующий день вам придется проходить эту дорогу снова, и спуску вам не дадут. Это Восток.
Я когда с ЦРУ-шником разговаривал, я ему указывал на это. И там был такой момент. Я говорю - "вы понимаете, что делал Лоуренс Аравийский и что делаете вы?". Он мне - "то же самое?". Я говорю - "нет, вы делаете все наоборот, и толку от этого не будет". Ребята, вдумайтесь, офицер ЦРУ, серьезный мужик - и не читал Лоуренса Аравийского, крупнейшего, по масштабам деятельности, разведчика 20-го столетия!
Настоятельно рекомендую к прочтению. Лиддел-Гарт, "Лоуренс Аравийский". Индиана Джонс был списан с этого человека.
Стоит ли удивляться тому, что Эдвард Луттвак в своем интервью "Дух войны" признал крах демократизации Ирака? Стоит ли удивляться тому, что происходило и происходит в Ливии и Сирии? Стоит ли удивляться тому, что произошло в Париже?
Следующим важным моментом является то, что Ислам пассионарен, с одной стороны, и еще не формализован, находится в стадии развития - с другой. Это - активное религиозное сознание. А в Европе уже нет людей с активным религиозным сознанием. Европа прошла религиозный этап культурного развития и стала пострелигиозной. По сути своей в Европе повторяется история Рима эпохи императора Нерона, когда горсточка христиан оказалась сильнее, чем вся имперская мощь. Потому что Бог всегда выше Кесаря, и кесари приходят и уходят - а Бог есть всегда... По сути своей Европа со своим фетишем "европейских ценностей", которые даже не оформлены до степени заповедей Моисеевых, не в состоянии религиозно противостоять исламу. И потому почти любой мусульманин будет относиться к европейской культуре потребительски. Не к товарам относиться потребительски, а к культуре. То есть - к социальным стереотипам окружения. Вы думаете, что вы его из грязи вынули и работу дали, а он будет расстилать свой молитвенный коврик и требовать, чтобы его уважали. Для него это важнее.
Влияние на иммигранта в Европу со стороны родственников, сидящих где-то в Катаре, гораздо сильнее влияния правительства его новой родины...
Попытка сохранить политический контроль на европейском пространстве, используя иммиграцию из стран ислама, заранее обречена на провал, более того - это потенциально опасно для старушки Европы. Сегодня в новостях пролетело, что из четырех с половиной тысяч иностранцев, воюющих за ИГИЛ - полторы тысячи из Франции. Вот такие пироги.
В общем, заигрывание с чужими культурами всегда приводит к большим проблемам.
Вот что примерно я думаю, извините, что много слов. Надеюсь, было интересно...
И да. Мусульмане не хуже и не лучше нас, они просто другие. Говорить об уважении к "древней и мудрой религии" мусульман, и не видеть различий - это проявлять глупость с одной стороны, и неуважение - с другой. А беречь все равно надо свое. Я так считаю.
Journal information