Часть 94. О специфике протекания КБ-патологии - 15.
Сегодня мы будем "макать капитана" (ц). Нет, не капитана Врунгеля, конечно, мы на самом деле будем макать СБУ. А СБУ будет макаться. Я решил все-таки развести сюжетные линии, поскольку это позволяет акцентировать повествование. И да - все окажется немного не тем, чем кажется. Но ведь вы к этому уже привыкли, верно?
Центральный момент, который нам необходимо отфиксировать, это то, какой смысл на самом деле имела пикантная беседа при интересных обстоятельствах. Ну, я про историю со скополамином. Ну то есть когда меня, в жопу пьяного, взяли под белы руци, усадили на укольчик и попытались побеседовать, да только кривая беседа получилась...
Во-первых, в тот момент у нас в лесу была компания, некоторые представители которой, как я выяснил/вычислил впоследствии, уже были аффилированны к. Это принципиально. То есть - ваш покорный задолго до наблюдался, и отнюдь не у участкового врача. Во-вторых, перед лесом я встретил своего знакомого, который сказал мне обойтись "без глупостей", причем человек был однозначно из, и в общем, немало водки с ним было выпито, и вполне нормальный мужик. Возникает вопрос - зачем меня изъяли из лесу (выходной день, все на шашлыках - это было непросто, и кстати это было интересное ощущение - палец у горла, дышать можно, но как только напрягаются голосовые связки...), притащили в кабинет и потратили казенный препарат?
Ребята, поймите одну простую вещь. Сыворотка правды - это наркотическое вещество со спецэффектами, как и любой наркотик. Просто так, во избежание проблем, его кому попало давать не будут. Потому что человек пойдет себе куда-нибудь, а там свалится на рельсы или выпадет из окна... Там есть такая любопытная стадия, когда ты себя не контролируешь и даже не ощущаешь, понимаете? Более того, полученные при помощи сыворотки сведения не принимаются в суде, так как человек находится под воздействием наркотика. Эти сведения необходимо проверять, искать доказательства и уже эти доказательства - использовать. Сама по себе беседа под сывороткой - это боевая штука. Это такое военное, когда стесняться уже поздно, а подштаники стирать еще не хочется.
Какой вопрос мне задали? Мне задали вопрос "кому ты это сказал?". Не что я там делал, не почему я напился (это потом спросили и услышали про якорь, да мимо ушей пролетело), а кому я сказал. Иными словами, товарищи во-первых, были уверены, что я таки да, а во-вторых, интересовались возможным контрагентом по общению.
В специфике служб в таком случае обычно берутся под наблюдение все, и тихо-мирно вычисляется вся цепочка. Для этого не нужен скополамин, понимаете меня? Скополамин - это тогда, когда вот уже просрали все полимеры, но еще есть возможность схватиться за буфер уходящего вагона. Иными словами, факт укола говорит не о том, что в компании мог находиться потенциальный шпион, а о том, что один из своих агентов, находящихся в компании, на самом деле не тот, за кого себя выдает. И не на тех агентит. Вот это уже - серьезная причина для укола.
Вопрос не в новом фигуранте, вопрос в сплоченности собственных рядов.
Самое главное для нас заключается в том, что история со скополамином свидетельствует однозначно и точно, что ваш покорный на тот момент с одной стороны, подозревался в антигосударственной деятельности, возможно, в пользу иностранного государства, с другой стороны, находился под надзором, и в третьих - что надзор этот ничего не выявил, до того, как. И когда возник вопрос, нет ли среди надзора крысы, иными словами, не прикрывает ли кто-то из надзирателей антигосударственную деятельность поднадзорного от своих коллег... Ребята, вы понимаете, что "Идентификация Борна" - далеко не самый крутой сюжетец?
С точки зрения рассматриваемого нами вопроса, то есть динамики развития КБ-патологии, мы должны особо отметить вот этот вот факт - сотрудники СБУ были не просто убеждены, они были абсолютно уверены.
Теперь мы немножечко отойдем от психологии, и слегка подергаем СБУ за "здесь".
После беседы я сел в метро, и по дороге к дому меня начало плющить. Наркотики - они такие, да... Я вышел на станции Крещатик, дотащился до лавочки и отрубился. И вот открываю я, значит, глаза, и что я вижу? Я вижу двух ментов конкретного телосложения, которые на меня смотрят. Рядом пачка сигарет, сигареты рассыпаны. Один из ментов мне говорит - подбери сигареты. Я подбираю. Он меня что-то спрашивает, типа "все нормально?" (извините дословно не помню), я отвечаю "да, спасибо" - и менты удаляются... Ребята, менты удаляются...
В центре Киева, в 2088 году, ночью, на Крещатике, центральной улице города, менты видят конающего нарика, спокойно дожидаются, пока тот очнется - и удаляются.
Як то кажуть, щось у лісі сдохло...
Я понимаю, что людей интересовало, куда я направлюсь и зачем я вообще вышел из метро. Я понимаю, что им было нужно, чтобы человек без приключений пришел в себя и продолжил путь. Но ведь вас же чему-то должны учить, ребята! Если бы менты не стояли передо мной, если бы они заняли позицию за моей спиной, отгоняя возможные приключения, а контроль моего состояния проделал бы "случайный" прохожий - это было бы более естественно. Но ребята, менты, которые не приняли нарика на Крещатике - это прокол. Если бы я был шпион - мне бы не потребовалось ничего больше, чтобы все понять, понимаете? Даже с учетом потери памяти от скополамина "добрые" менты - это уже звоночек, и даже не звоночек, а хороший такой удар в Царь-колокол. И все это сделали сами СБУ, еще раз подчеркиваю - сами!
Возможно, именно крайняя ненормальность "ментов" (на самом деле там костюмированный бал был, как я полагаю), оказалась тем фактором, который мне позволил вспомнить. А когда я через пару месяцев в пустой квартире изложил то, что вспомнил - у людей зашквар случился. Ну это как если вы бросаете атомную бомбу, она взрывается, а вы видите, что ничего не произошло, и даже кот по-прежнему греется на солнышке, и бабушка любопытная в окно выглядывает - а что это там хлопнуло, опять сосед глушитель не поменял?
В общем, неважно получилось, да...
Именно после того изложения страсть к разговорам у службы окончательно пропала. Не знаю, что на них подействовало сильнее - то, что на человека неправильно подействовал препарат, или то, что человек спокойно два месяца это проносил. Но после этого служба перешла к ситуационным вещам, с одной стороны, и к расширенному привлечению гражданских - с другой. И только спустя некоторое время состоялась попытка беседы с настоящим полковником, которая закончилась быстро и ничем...
Я понимаю, человек, на которого "не действует" скополамин, напрягает. Собственно говоря, обидно, что эти приколы не заметили раньше. Достаточно было вспомнить несработку премедикации, когда мне аппендицит вырезали. Там тоже - препарат, причем именно такого же, похожего действия - не сработал. Если бы люди внимательно работали с информацией, они бы об этом знали задолго до того, как, и не пугались бы. А так наделали кучу лишних вещей...
С другой стороны, служба должна меня благодарить - я ей честно все изложил. А мог бы и промолчать.
Но сейчас мы с вами перейдем к значительно более веселым вещам. К вещам настолько веселым, что кое-кто, помимо меня, сегодня выпьет, причем не обязательно пива. Ребята, осторожно - очень жарко, сильно напиваться не следует. Вы мне живыми нужны, зря я, что ли, с вами такими мучаюсь?
Я уже говорил, что офицер при исполнении - довольно неприятное для исполняемого существо. Но вот попытка привлечь гражданских - это полный, мать его, закат солнца вручную. Потому что офицер - он обученный, он натасканный, он дрессированный, он, если будет жарко - знает, куда точно надо прыгать, и как именно нужно не отсвечивать. А гражданский - это обезьяна с гранатой, понимаете?
Если вы видите предателя, никаких положительных эмоций у вас в принципе быть не может, кем бы вы ни были. Но есть одна тонкая, едва ощутимая разница между военным и гражданским. У военного в голове, в психике есть такое понятие "подозреваемый", "проверяемый". А еще у него в голове есть такое понятие, как "приказ". А у гражданского нет ни одного, ни другого. Более того, военный - это в сущности профессионал по причинению контролируемого насилия. Он, во-первых, умеет причинять, во-вторых, умеет контролировать то, что причиняет, а в-третьих, для него это нормальная рабочая обстановка. Работа у него такая, понимаете? Скажут работать - будет работать, скажут отставить - он отставит, и никаких проблем. Гражданский так не может, ребята.
Для гражданского человека быть привлеченным к - это попасть на войну, оказаться в ином мире, для которого у него нет психологических ориентиров, который полон ужаса и непредсказуемости.
А еще - гражданский не умеет причинять и не умеет контролировать, тем более - в ситуации стресса.
Просто потому, что он гражданский.
В одну из встреч с одним человеком, с которым я был знаком много лет, я увидел, как человека трясет. Вот буквально - трясет. Мы стоим разговариваем, а его трясет. Да, он не герой Шварцнеггера по жизни, а нормальный простой парень - но когда человека так трясет... Он меня боится, понимаете, на уровне подкорки. Для него это ужас был чудовищный, он с этим ужасом не справился. Он телефоны поменял, ребята - только чтобы со мной больше не встречаться и не контачить. Потому что для него это было как попасть на войну.
Жутко для него это было.
Так вот, началось привлечение гражданских, сперва небольшого числа, а потом все больше и больше. При этом наши "законченные силовики" продолжали "оказывать воздействие". В силу элементарного рассчета - ваш покорный побежит кому-то жаловаться, потом появится "хороший полицейский", который все порешает и все будет пучком. Не, че, вполне нормальная, наверное, с точки зрения "кухонной психологии", штучка. Но люди не поняли одного - качество ситуации изменилось.
Вы можете взять якорную цепь от ракетного крейсера. Большую и тяжелую. Но в цепи нет одного звена. И вы, чтобы срастить ее, привязываете два куска друг к другу шкертиком. Если цепь потянуть - что произойдет? Правильно, ребята, шкертик порвется. Любой технарь знает, что в любой работающей под нагрузкой системе прочность всей системы зависит от самого слабого звена. Не имеет значения, какие вы сильные и тренированные, какие вы сплоченные и обученные - прочность всей этой поебени, которую вы устроили - это в точности прочность самого слабого гражданского в вашей цепочке.
Включив в ситуацию гражданских, вы тем самым ослабили - до безумных значений - прочность своей позиции.
Но и это еще не все.
Дело в том, что ваша работа - это причинение контролируемого насилия. Контроль вашего насилия осуществляется, с одной стороны, вашей подготовкой, а с другой стороны - приказом. Если вам прикажут "фу" - вы сделаете "фу". Именно потому, несмотря на массу неприятных переживаний, я к служивым отношусь с пониманием. Но гражданский так не сможет, понимаете?
Для гражданского преследовать шпиона, или там, террориста - это не рабочая обстановка, это моральный вызов. Это вопрос морали и эмоциональности. Даже в военизированных структурах возникают проблемы с насилием. А мы говорим о гражданских.
В 1971 году в Стэнфордском университете психолог Филлип Зимбардо решил поставить эксперимент, целью которого было выяснить, почему надзиратели в тюрьмах проявляют акты немотивированного насилия по отношению к заключенным. Эксперимент пришлось прекратить через шесть дней в связи со всплеском садизма. Эта работа вошла в историю психологии под названием Стэнфордский тюремный эксперимент.
Зимбардо работал с экспериментальной группой, набранной из гражданских.
Я уже писал в цикле о терроризме, что результатом работы Зимбардо стало открытие того факта, что морально оправданное насилие неконтролируемо в принципе. В нашем случае это означает, что шкертики не в состоянии контролировать свое поведение. И поскольку целостность цепи зависит от шкертиков, вся цепь лежит ничего не делает.
Более того, неспособность некоторых фигурантов контролировать свои поступки приводит к тому, что товарищи сотрудники, вместо чтобы заниматься делом, вынуждены осаживать, психологически поддерживать и реабилитировать привлеченных лиц. Иными словами, поскольку в ситуацию были привлечены лица, на которые распространяется динамика эксперимента Зимбардо, вся ситуация начала подчиняться этой динамике. И следовательно - стала неуправляемой.
В 2009-м году мне в голову пришла мысль - "теперь вы от меня никуда не денетесь". В 2010 я поставил собственный эксперимент, я взял туристическую путевку, и поехал в одну недалекую, но несопредельную страну...
Ребят, мне было бздошно. Я очковал, как очковая змея, нет, как очковый дракон. Против меня была родная контрразведка и бог знает сколько разведок в конечной точке маршрута. За меня - была интуиция, приблизительное ощущение уровней допустимого и недопустимого. И смутная надежда, что эта точка окажется не совсем конечной.
С 2010 года ситуацию вообще не контролирует никто.
Потому что - Стэнфордский тюремный эксперимент.
Нету здесь никаких суперпрогрессоров, мегарезидентов, у меня даже верхнего образования нет, понимаете? Есть здесь совершенно минимальная психологическая начитка и законы психологии, социальной психологии и физиологии высшей нервной деятельности. Вы можете обладать каким угодно могуществом - но законы природы все равно сильнее вас. У вас не получится. Не выйдет. Это невозможно в принципе - быть сильнее законов природы.
До 2014 года я просил, предлагал, угрожал - чтобы пришли поговорили. Все могло бы быть решено тихо и мирно. Впрочем, даже сейчас я не воююю, незачем. Потому что Стэнфордский тюремный эксперимент. Беда не в том даже, что никто не пришел. Беда в том, что люди не поняли, что это нужно им, а не мне. Люди испугались.
И я людей, в общем, понимаю.
Врач-акушер Денис Цепов, работающий сейчас в Британии, написал книгу о своей врачебной практике - "Держите ножки крестиком, или Русские байки английского акушера". Отрывки публиковал в ЖЖ. В частности, он вспоминал об одной пациентке, командире лайнера "Боинг-747", которая была очень сильно зажата во время предродовых схваток. Оценив положение, Денис пришел к выводу, что причина - в страхе потерять контроль. Как КВС воздушного судна, отвечающая за жизнь сотен пассажиров по несколько раз в неделю на протяжении многих лет, пациентка не могла расслабиться, для нее довериться другому лицу означало потерять контроль над ситуацией, для нее это был психологический шок. И тогда Денис использовал психологию, весело сказав что-то вроде "пристегните ремни, мы отправляемся в чудесное приключение". Услышав знакомые слова и оценив свое положение в привычных терминах, пациентка поняла, что сейчас за ситуацию отвечает другой человек, доктор. И как дисциплинированный авиатор, доверилась ему полностью. Роды прошли без замечаний.
Для офицера госбезопасности, сталкивающегося с очень опасными вещами, потеря контроля над ситуацией - это нечто запредельное. В ментальности безопасника потерять контроль - значит потерпеть поражение. А им нельзя, понимаете? Госбезовец не имеет морального права делегировать ответственность за развитие событий другому лицу. Особенно, когда это лицо - гражданский. Особенно, когда это - подследственный.
Когда я там, за границей, нажрался, наш паренек, под внимательным контролем ихнего паренька, выцепил меня, у нас было пиво, мы сидели за столиком, пили и быковали. Внатуре быковали. Под черным бездонным небом Красного моря. Чем еще могут заниматься наши люди под черным небом Красного моря под пивко - только быковать... И на нашего мальчика было страшно смотреть. Ему было горько и обидно. Он считал, что я пытаюсь свалить из страны и предложить свои услуги, или там - спросто сбежать - к кому-то другому. Он меня так и спросил - "почему ты не хочешь служить Украине?". А я ему ответил, что то, что я делаю - оно на пользу Украине, только в другом смысле и месте.
Когда я в позапрошлой части в конце написал, что все будет, как я скажу, это не потому, что я крутой или там, крышу какую имею. Точнее, крыша у меня есть - это законы психологии и социальной психологии. Но, как вы понимаете, это не криминал.
Проблема в том, что люди, обязанные учитывать такие вещи, выпустили их из-под контроля. Приняли некоторое количество решений, которые привели к утрате контроля над ситуацией. Нет, эти люди не дураки. Просто их не научили. Их научили быть "крутыми", из них сделали законченных силовиков, и это их большая беда. Причем - это беда для всего общества и всей страны. Если одинокий полуаутичный дрыщ может вот так вот взять службу - да не одну, "там" я еще и местным всыпал малехо - и завязать бантиком - надо что-то делать, понимаете?
Самое лучшее, что я могу сделать в данной ситуации - это дать людям прочувствовать каждой клеточкой тела вот это вот ощущение беспомощности. Потому что когда ты чувствуешь себя крутым - ты не думаешь. А думать начинаешь, когда тебе плохо и больно. Это закон такой физиологии. В нашем случае я специально делаю плохо и больно. Потому что это заставляет думать.
В мире очень мало людей, способных разбудить мысль, и я - один из них.
Очень, очень, очень печально вот что. Я до 2014 года молчал. Не потому, что страшно. А потому, что пытался дать людям время оценить ситуацию, проанализировать ее, найти методы решения. Я говорил "думайте головой". Если бы люди разобрались - это был бы огромный плюс для службы, от чего выиграло бы и государство, и общество. Социальное поведение, социальное позиционирование человека в обществе нормальным образом возможно тогда и только тогда, когда человек не должен побеждать общество в каких-бы то ни было формах. Победа человека над обществом означает конец общества. Общество должно иметь инструменты, препятствующие такой вот неконтролируемой эскалации. Ибо победа общества над человеком сокрушает человека. А победа человека над обществом изолирует человека от общества и тоже - сокрушает. К сожалению, разобрался я, попутно еще проведя собственную исследовательскую программу - ну грех ведь упускать возможность, верно?
Нужно думать головой. Нужно не бояться думать головой. Кто боится думать головой - тот будет чувствовать себя так, как чувствует сейчас. Очень-очень плохо.
И лучше это сделает субтильный дрыщ, чем какой-нибудь реальный враг, согласитесь...
Ну вот, мы помакали СБУ, в следующий раз будем макать америкосов...
Journal information