"У прогрессоров свои сказки" (ц) Влупельдупель.
Продолжаем...
Хрендальф сидел на облучке повозки и откровенно бездельничал. Ослик прекрасно знал дорогу, ибо, собственно, ею и катался все последние годы. Поскольку именно этим осликом Хрендальф пользовался особенно часто, он втихаря напичкал его стероидами, и теперь ослик пер вперед, что твой трак-дальнобойщик. Дорога была ровная, ослика в деревне у Бульбы любили... Собственно говоря, ослика этого тут везде любили, не только у Бульбы. Попробовали бы не любить, как говорится... Но поскольку останавливался Хрендальф обычно у Бульбы - туда ослик и стремился. Во всю прыть стероидов, сдобренных некоторым количеством АТФ, щедро подсыпанным Хрендальфом во время последней кормежки.
Вот зря люди плохо относятся к осликам. Оно, конечно, конь выглядит гораздо презентабельнее. Но ослик выносливее, неприхотливее, спокойнее, как ни странно - умнее. Естественно, если дурака не включает. На дальних переходах ослик практически не уступает лошади, а если его правильно накачать стероидами - редкая лошадь сможет соревноваться с ним в плане расхода харча на километр пути в единицу времени. И почти каждая сельская, не специальной беговой или боевой породы - ему проиграет и в абсолютных показателях, не только в относительных. Так что по смешной цене (стероиды он брал на базе, то есть можно считать - даром, а так на Арде их было не достать) Хрендальф имел комфорт здешнего транспорта премиум-класса, да еще и по причине самоуправляемости ослика на данном этапе маршрута - транспорт этот можно было считать продвинутым, беспилотным.
Хорошо быть волшебником.
Тракт стелился под колеса, ровная дробь копыт убаюкивала, успокаивала, Хрендальф боролся с дремотой и предавался неге созерцания. Еще недавно обуревавшие его сомнения отступали, и он подставил лицо ветерку, глядя из-под полуприкрытых век на окрестные поля, на рощи, на чистое безоблачное небо. Спустя некоторое время такого комфорта он окончательно перестал беспокоиться и начал получать удовольствие. Он представлял, как въедет в деревню Бульбы перед закатом, как сбежится к нему ребятня, как будут они вынимать из повозки припасенные шутихи... Можно было, конечно, обойтись и кинетической голограммой, но Хрендальф любил пользоваться натуральным. Чуть опаснее в использовании, конечно - но зато настоящее, не подведет и не вызовет подозрений. Недавно всплывшая аналогия с прибытием Христа в Иерусалим уже не вызывала смешка, воспринималась им нейтрально, и возможно, его работа здесь была ничуть не менее важной, и ничуть не менее значимой, чем чья-то там и тогда. Ну по крайней мере - думать об этом было приятно. А можно было и не думать.
Конечно, ослик, даже на стероидах - все же отнюдь не скоростной вид транспорта. Хрендальф незаметно успел задремать, чуть не вывалился на дорогу, но на рефлексах успел ухватиться, выругался про себя, проснулся и опять успел принежиться, и на небе уже начинало розоветь, и солнышко клонилось вниз, когда Хрендальф подъехал к деревне.
Странно, но на полях не было людей, в смысле - недомерков. Обычно Хрендальфу махали, приветствуя, и он махал в ответ. Нынче же поля Бульбиной общины стояли пустые, и это настораживало. Чуть придержав ослика, Хрендальф привстал на облучке, потянул носом, осмотрелся. Странно, но все вокруг было спокойно. Нахмурившись, и на всякий случай проверив жезл, чтобы был под рукой, Хрендальф двинулся вперед. На краю деревни он увидел, наконец, жителей. Были они не испуганы, но опечалены немного. Значит, никакого нападения не было, никто сюда не проник, о безопасности можно было не беспокоиться, и Хрендальф чуть расслабился. Проезжая по главной улице, в смысле тропе между холмами-домами, на центральной деревенской лужайке Хрендальф увидел столы, на которые местные выставляли украшения. Его приветствовали, но не дожидаясь ответа, возвращались к своим делам. Завернув к дому Бульбы, Хрендальф увидел группу сельчан, подъехал, привязал ослика на обычном месте, чисто по инерции задал ему овсу, и подошел. Перед ним расступались, а он все шел к дому, пока не отступили последние, и он не увидел козлы, на которых лежало тело Бульбы на погребальных носилках, щедро украшенных травами и цветами с окрестных полей. У изголовья сидел с почерневшим лицом Фрэд, рядом стояли его друзья. Увидев это, Хрендальф спал с лица. Натурально спал, не притворяясь. Заметивший его Фрэд вскочил, подбежал, и обняв, уткнулся в него лицом. Машинально - жесты в разных мирах могут быть одинаковыми - Хрендальф обнял его.
Может быть, это была человечность. А может, и не только человечность. Перед Хрендальфом стояла тяжелая и важная задача, и был вариант решения, простой, идеальный, легкий. И вот, приехав сюда, Хрендальф увидел, что главный пунктик его плана, главное действующее лицо, главный актер вот-вот долженствующей разразиться ксенологически-исторической пьесы - умудрился двинуть копыта прямо тогда, когда в нем возникла необходимость!
Нет, все же два поганых плана все же лучше одного идеального.
Фрэд рыдал, Хрендальф стоял с перекошенным лицом, сельчане смотрели, и тоже шмыгали носами, близился закат, похороны, и раскрашенный ослик с раскрашенной тележкой, наполненной шутихами, уже не выглядели уместными. Если, конечно, не играть в Лазаря. Впрочем, изобразить им тут Лазаря Хрендальф не смог бы при всем желании.
Оставалось одно - импровизировать...
[Примечание]
Примечание:
В тексте италиком выделены слова и фразы, произносимые на таинственной языке божественных посланцев. Так получилось, что они значимы, и потому в тексте фигурируют в значении. Нужно понимать, что аборигены этого языка не знают, и фразы произносят фонетически, наделяя культовым содержанием. А поскольку и то, и другое нам приходится описывать одним языком - нужно как-то разделять, вот италиком мы и будем это делать. Поскольку в культовом варианте употребления, совпадающем в большинстве случаев с нормативным оригинала, при том же смысле слова произносятся с особым значением, и читать их нужно соответствующим образом. Ну то есть придавая им особый вес, выпуклость и значимость.
Однако, чтобы не затруднять написание бесконечными шрифтовыми выделениями, наиболее употребительные термины древнего языка божественных посланцев мы будем после некоторого количества повторений писать обычным образом. Есть теория, что читатель привыкает к контексту...
Journal information